— Вы что, шутите? — доктор Мухин в недоумении смотрел на экран УЗИ-аппарата. — Это вообще возможно?!
— Это н-наука, — запинаясь, пробормотал молодой интерн, бледный как полотно. — Мы… мы должны вызвать профессора Левина…
— Я сам ему позвоню, — буркнул Мухин, вытирая вспотевший лоб.
В коридоре роддома уже собралась толпа врачей. В палате, обхватив живот руками, лежала Ольга Рябинина — местная учительница, которая по какой-то необъяснимой причине уже двенадцать месяцев носила в себе ребенка.
— Это не нормально! — шептались медсестры.
— Это же почти как у слонов! — прошептал кто-то.
В дверях появился профессор Левин — немолодой, но крепкий врач, славящийся своими нестандартными случаями. Он быстро подошел к УЗИ-аппарату и нахмурился.
— Покажите еще раз, — сказал он, щурясь на экран.
Интерн дрожащей рукой повел датчиком по животу Ольги. На экране снова появилось изображение…
И тут профессор ахнул.
— Этого не может быть…
— Что? Что там? — голос Ольги дрожал от волнения.
Левин глубоко вдохнул, повернулся к ней и, подбирая слова, произнес:
— Ваш ребенок… он… он уже ходит.
В палате повисла гробовая тишина.
— ЧТО? — хором воскликнули врачи.
— Посмотрите сами, — профессор кивнул на экран.
Все склонились над монитором, и даже самые опытные медики ахнули: там, внутри Ольги, ребенок действительно делал уверенные шаги, как будто уже давно освоил ходьбу.
— Это… Это невозможно! — выдохнул Мухин.
Ольга почувствовала, как мир вокруг нее поплыл.
— Так… значит, он просто… не хотел выходить? — прошептала она.
— Похоже на то, — медленно кивнул Левин.
— Но почему? — Ольга вцепилась в одеяло.
— Может, он ждал… пока будет готов, — задумчиво произнес профессор.
И в этот момент экран замигал. Ребенок внутри Ольги повернул голову… и посмотрел прямо в объектив УЗИ.
Врачи с ужасом отшатнулись.
— Он… он НАС ВИДИТ! — завизжал интерн.
И тут же Ольга почувствовала сильнейшую схватку…
— А-А-А! — заорала Ольга, хватаясь за живот.
Врачи засуетились, толкая каталку.
— В операционную! Срочно! — рявкнул профессор Левин.
Но они не успели.
Экран УЗИ вспыхнул, монитор замигал, и раздался странный, приглушенный звук… словно кто-то тихо постучал изнутри.
Тук-тук.
Потом ещё раз.
Тук-тук.
А затем — отчетливый голос.
— Мам… я готов.
В палате раздался визг. Интерн рухнул в обморок. Медсестра выронила инструменты.
— ЧТООО?! — взревел доктор Мухин.
Но Ольга уже ничего не слышала. Мир перед глазами поплыл, и всё вокруг окутала тьма…
Она открыла глаза. Вокруг темно. Тепло. Спокойно.
Она не могла понять, где находится, пока не посмотрела вниз.
Её руки… были маленькими.
Она увидела перед собой стенки… словно она сама находилась внутри…
— Нет… нет, этого не может быть, — прошептала Ольга.
— Мам… — голос раздался совсем рядом.
Она медленно повернулась. Перед ней стоял мальчик.
Кудрявые волосы, глубокие глаза, в которых отражалась целая вселенная. Он был не просто ребёнком… Он был взрослым и младенцем одновременно.
— Ты кто? — прошептала она.
— Я твой сын, — улыбнулся он.
— Но… как? Я же… я же только что была в роддоме…
— Я ждал, — он взял её за руку. — Ждал, когда ты придёшь ко мне.
Ольга почувствовала, как её тело начало растворяться.
— Нет… нет, мне нужно вернуться!
— Но ты уже здесь, мама, — прошептал он.
И вдруг — резкий толчок.
Свет. Вспышки. Вопли врачей.
Она вернулась.
Операционная. Врачи столпились вокруг неё.
— Она пришла в себя! — раздался голос.
Ольга тяжело дышала, чувствуя, как всё тело ломит. Она посмотрела вниз…
Рядом, на груди у неё, лежал её ребёнок.
Но он был не новорождённым.
Он смотрел на неё осмысленным взглядом.
— Мам, — тихо произнёс он.
Доктор Левин схватился за сердце.
Интерн снова упал в обморок.
А Ольга… она просто улыбнулась.
Она знала: теперь всё только начинается.
В палате воцарилась гробовая тишина.
Ребенок, который только что появился на свет, не кричал, не плакал. Он просто смотрел на врачей и… осмысленно улыбался.
— Этого не может быть, — прошептал доктор Мухин, пятясь назад.
— Это… Это невозможно! — истерично повторяла медсестра.
Профессор Левин, тяжело дыша, наклонился к новорожденному:
— Ты… понимаешь нас?
Мальчик моргнул и медленно кивнул.
— Мам… — сказал он.
Ольга вздрогнула. Она чувствовала, как её сознание наполняется странными образами — картины чужих миров, звезд, древних цивилизаций пронеслись перед глазами.
— Я ждал тебя, — снова произнес ребенок.
И тут в палате погас свет.
Раздался низкий, вибрирующий звук. Медицинская аппаратура замигала, экраны стали показывать хаотичные символы.
— Что происходит?! — закричала одна из медсестер.
— Это электромагнитное поле! — догадался профессор.
Но никто не успел ничего предпринять.
Прямо в воздухе, над телом младенца, открылся огромный светящийся круг. Из него веяло силой, не подвластной человеку.
— Он не обычный… — Ольга в ужасе смотрела на своего сына. — Он… не отсюда.
Ребенок повернул к ней голову, и в его глазах отразилось звездное небо.
— Мне пора, мама, — тихо сказал он. — Но ты будешь помнить.
Ольга почувствовала, как её веки тяжелеют. Всё вокруг стало размываться.
Она пыталась сказать что-то, но её голос слился с шумом, который заполнял комнату.
Последнее, что она увидела, прежде чем провалиться в темноту, — это как её ребенок поднимается в воздух и исчезает в свете.
Когда Ольга очнулась, она была в своей палате.
Всё было… как обычно.
Врачи не суетились. Интерн не валялся в обмороке. Электричество работало.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил доктор Левин.
— Где… где мой ребенок? — прошептала Ольга.
Доктор странно посмотрел на неё.
— Какой ребенок?
— Я… Я же родила…
— Ольга, ты поступила к нам вчера с ложной беременностью. Мы обследовали тебя — никаких признаков плода. Ты, должно быть, всё это только представила.
— Нет… — прошептала она, вцепившись в простынь.
Но в глубине души она знала правду.
И когда ночью она посмотрела в окно, звёзды мигнули ей в ответ.
В операционной воцарилась гробовая тишина.
Все смотрели на ребенка. Он был… совершенно обычным.
Маленький, розовенький, крепко сжавший кулачки, он громко закричал, как и положено новорожденному.
Доктор Мухин, все еще бледный, уставился на экран УЗИ, где всего пару минут назад было видно, как малыш ХОДИЛ внутри матери.
— Это… это какое-то безумие… — прошептал он.
— Профессор… — дрожащим голосом произнес интерн. — Но ведь мы видели…
— Забудьте, — отрезал Левин, вытирая лоб. — В медицине есть вещи, которые не объяснить. И лучше даже не пытаться.
Он взглянул на Ольгу. Она улыбалась, держа сына в руках.
— Как его назовете? — спросила одна из медсестер, всё ещё в шоке.
Ольга посмотрела на малыша, который вдруг открыл глаза и взглянул прямо на неё.
Она вздрогнула.
В его взгляде было что-то… большее.
Как будто он ЗНАЛ.
— Даниил, — тихо сказала она.
Мальчик улыбнулся.
Прошло пять лет.
Ольга шла по детской площадке, наблюдая за своим сыном.
Он был не таким, как другие дети. Учился раньше всех, говорил рассудительно, понимал вещи, которые не должны были быть ему известны.
И, самое странное, он иногда останавливался, смотрел в небо… и будто ждал чего-то.
— Мам, — вдруг сказал он, повернувшись к ней.
— Что, Дань?
— Скоро они придут.
Ольга замерла.
— Кто, сынок?
Мальчик улыбнулся.
— Те, кто ждали меня, — сказал он.
И в этот момент в небе загорелась странная звезда, которая никогда раньше там не была.
Конец.
